Вскочив рано утром, я в гордом одиночестве спустился под землю. Видео прокрученное мной, для моих неизвестных благодетелей, ни к какой реакции не привело. Созданная мной, самодельная сеть из пары камер и видеомонитора, работала отлично, самодельный хаб, нареканий не вызывал, и я захватив несколько «клонированных» камер вернулся в город. Сейчас, когда в группах искателей есть потери, должен начаться процесс их переформирования. И мне лучше быть наверху.
Постепенно жизнь нормализовалась. Руководство города вернулось к выполнению своих обязанностей. Правда, спускающихся под землю, так же как и всех покидающих город, проверяли каким-то сканером, но это никого не волновало. Задержанные бунтовщики отделались штрафом, такая снисходительность здорово поразила местное население, которое почему-то отнесло это на счет вернувшегося начальника стражи. Дело банды, по которому было задержано довольно много искателей, благополучно развалилось. Главари скрылись, а допрос остальных, даже под венцом правды, разумеется, ничего не дал. Мелочь в такие дела не посвящают. Нет, нескольких искателей удалось вывести на чистую воду, но это несравнимо с числом первоначально задержанных. Говорили, что кончились венцы правды, а дело, в верхах, было признано бесперспективным. Как я и предполагал, в связи с арестами и травмами опытных искателей, начались переходы искателей из ватаги в ватагу, какие-то ватаги распадались, какие-то создавались с нуля. Для молодых открывались вакансии в ватагах, ходящих в дальние заходы, и я искал возможность устроиться. Я не рассчитывал на трофеи, мне хотелось побывать на нижних уровнях в компании опытных людей, могущих предупредить об неизвестных мне опасностях, о которых ходила масса легенд. Да и проходы вглубь, скажем так, не афишировались.
Наконец был объявлен день набора, когда новички могли заявить о желании вступить в какую-либо постоянную или разовую группу. Процесс подбора команд напоминал таковой в какой-нибудь компьютерной игре. Разве что происходил не на площади или в общем чате, а в специально отведенном углу обеденного зала, где были расставлены столы, за которыми сидели лидеры ватаг. Столы были расставлены не просто так, а по определенным правилам, и за использование стола, взымалась отдельная плата. На мой взгляд, глупость, все равно серьезные вопросы переходов из ватаги в ватагу решаются не здесь. Но, похоже, здешний народ просто помешан на традициях и атрибутике. А ее хватало. Разноцветные скатерти, цвет означает условия работы. Ряд, в котором стоит стол — условия оплаты. Местоположение в ряду — цену, которую заплатили наниматели за аренду стола, то есть, положение ватаги в неофициальной «табели о рангах», и серьезность их намерений. Градация очень условная, но все, же позволяет кое-как сориентироваться. А возможно это просто бесплатное шоу для опытных искателей, активности в их рядах я не заметил, а расселись все так, чтобы хорошо видеть «приемную комиссию».
Мимо первых двух столов прохожу не задерживаясь. Красная скатерть, серьезные люди, такие как я, их не интересуют. Работа опасная, постоянный контракт это справа, и постоянное членство с лева. В принципе, между правым и левым рядом, не было четкой разницы, главное отличие — способ оплаты. Слева сидели главы команд, искавшие новых полноправных членов, получавших долю хабара, а справа — нанимавшие для людей, для определенной работы, за фиксированную оплату. Второй ряд, справа белая скатерть, слева красная с черными полосками. Цвет полосок не важен, важен факт, что скатерть не чисто одного цвета. Опасная работа разовый контракт, хочу обратиться, но мне сразу — Проходи, не интересуешь. На правый стол не обращаю внимания, это из третьей гильдии пастухов для своих овец набирают. Довести до места, проконтролировать, чтобы никто не потерялся… Мы друг другу взаимно неинтересны. Следующий ряд, слева зеленая в горошек, справа красная в полоску спрашиваю слева:
— Куда и насколько? — вопрос практически ритуальный. Сидящий за столом мужик смотрит с прищуром. Вроде смотрит с симпатией, но отказывает — Не подходишь. Молод еще.
Спрашиваю справа, ответ в принципе аналогичный. Вот и последний ряд. Тех, кто с лева, я знаю, это к ним прибился Лерк. С права синяя скатерть в полоску. Опасность не ожидается, но возможна.
— Куда и насколько?
— За огоньки, мертвый город, восемь дней. — ответил тот кто был по лучше одет — нужны носильщики. Шмотье твое, еда наша.
— Какая доля, — сажусь за стол, напротив меня двое один лет тридцати второму явно за сорок.
— Что умееш? — спросил молодой.
— Немного вижу плетения (это ценилось), но сами ловушки не знаю, лазил только по окрестностям, вроде все.
— Не густо, но пойдет. — ответил первый, задумался пожевав губами — Две третьих доли устроит? Найти рассчитываем много.
— Устраивает. — ответил я.
— Тогда как звать?
— Резус
— Я Надер, это — он кивнул на второго — Шонак. Завтра на рассвете здесь.
Когда я проходил мимо первого ряда, мне на встречу попался Лерк с фингалом под глазом. Интересно кто его так?
А с утра, когда я спустился в обеденный зал, меня поджидал сюрприз, в виде Лерка, тоже вошедшего в нашу ватагу. Не скажу, что я расстроился, но и радоваться повода не было. Кроме Лерка к нам присоединились Макрал и Галан из постоянного состава. Фактически новичками в ватаге были мы двое. Без особых разговоров, мы с Лерком загрузили в мешки запас консервов, и двинулись. Пока мы спускались в трясущемся и брякающем лифте, нам с Лерком Надер прочитал краткую лекцию, заканчивающуюся словами: